я закрываю-закрываю-закрываю глаза.
очень легко убежать, не убегая. я стою на школьном крыльце с закрытыми глазами неподвижно, но чувствую, что убегаю. знаете, если вы решите когда-нибудь убежать, включите strokes. ize of the world, или razorblade, или даже on the other side, просто включите strokes, мне кажется, они постоянно куда-то убегают. то есть, мне кажется, я даже знаю куда. там у меня белое платье, серые вьетнамки и прямые волосы, там двух- и трехэтажные дома с черепичными крышами, море и голубой закат. не говорите только, что не бывает голубых закатов, пожалуйста, молчите. вы просто их никогда не видели.
я все еще. но уже не настолько, чтобы не суметь нарисовать дурацкие эти пересекающиеся плоскости, я делаю это с легкостью и как-то радостно, как будто снова могу дышать, и я действительно могу. понимаешь, я могу говорить о чем угодно из последнего выпуска новостей и там, понимаешь, там не было ни слова о тебе; то есть, что я хочу сказать, я могу не говорить о тебе вовсе, как будто тебя нет или ты есть, но не имеешь для меня значения - мне это, понимаешь, совершенно одинаково. и, хотя все это, конечно, абсолютный пока еще обман, я только имею в виду, что могу строить дурацкие эти плоскости, не подумав о тебе ни мысли, ни одной идиотской мысли; это так свободно, так хорошо. скоро, когда ты посмотришь в мою сторону, я просто помашу тебе рукой с равнодушным выражением лица, как будто ты - один из этих твоих бесконечных одинаковых одноклассников, привет, как дела. и ты просто поднимешь ладонь с неестественно длинными пальцами и будешь стоять так неподвижно секунду, глядя на меня этими какбудтотысейчасумрешь глазами. а я, в белом платье и серых вьетнамках, даже не посмотрю, как ты опустишь руку, я просто пойду дальше, и, знаешь, своершенно плевать, что этого никогда не будет, что никогда не будет меня в платье, плевать, плевать; потому что сегодня я могу верить, что это будет, потому что сегодня это может быть так же, как этого может не быть, нет, ты не понимаешь, я просто хочу сказать, что сегодня я не знаю, что не проснусь завтра кем-нибудь другим, хотя и точно знаю, что не проснусь. ты не понимаешь все равно, конечно, но не буду же я говорить об этом с тобой.
я сплевываю на школьное крыльцо фиолетовую бабочку и, посмотрев немного на ее попытки пошевелить крыльями, прижимаю ее к асфальту подошвой сапога. может быть, со стороны кажется, будто я делаю это с такой ненавистью, как если бы бабочка была всем этим миром. может быть.
я ненавижу свои черные джинсы, ненавижу куртку цвета хаки и большую белую сумку через плечо; все это так мешает, все, абсолютно все, что только есть снаружи, я хочу, чтобы кто-нибудь раздавил меня подошвой сапога с такой ненавистью, как если бы я была для него всем миром или фиолетовой бабочкой, совершенно не важно