я пугаюсь своего отражения в витринах и окнах, я - лохматое чудовище в мешковатой одежде с жуткими синяками под глазами, счастье, что сейчас их можно спрятать под солнечными очками, но я, черт возьми, снова забыла их дома; я постоянно разговариваю с собой, но молча, неизменно называю себя "долбоебище" и никак иначе, закрываюсь от этой реальности челкой, погружаюсь в другую, подчелочную - подчулочную, чулки - одно из самых дурацких изобретений человечества, нет, подождите, есть же еще колготки. подколготочная реальность, не дай бог мне когда-нибудь там оказаться, мне уютно в своей, подчелочной. уютнее, чем в той, что снаружи. но не совсем, конечно. и вряд ли когда-то будет совсем. у меня нет столько денег, сколько нужно, чтобы купить еще месяц зимы. хотя бы месяц. это чертово солнце, а я забыла очки. но у меня есть челка на все случаи жизни, и плеер, конечно, у меня есть плеер. в моей подчелочной реальности есть только я и плеер. я улыбаюсь в предвкушении, похоже, the cure, но плеер говорит мне: no battery power remains. и моя подчелочная реальность разваливается, как карточный домик от ветра -
от ветра челка улетает куда-то, а я стою перед твоим домом и смотрю, как какая-то бабушка моет окно. я думаю: люди занимаются серьезными вещами, люди моют окна, и у бабушки такой вид, как будто она обрадовалась бы, даже если бы упала к черту с четвертого этажа. наверно, эту весну так ненавижу только я. я смотрю на окурок в своей руке и говорю себе, что если он сейчас превратится в маркер, я напишу тебе письмо. прямо на стене твоего дома. но окурок остается окурком, и я тушу его о стену и ухожу.
если бы вещи можно было менять, просто вычеркивая из них буквы. я бы убрала из слова "окурок" первую "о".