beastly
я стою в полосатом шарфике и пальто в клеточку, в карманах у меня несколько ирисок - ни в коем случае много - и еще горстка английских монет. на плече болтается любимая огромная сумка, куда сложено все, что не поместилось в карманы.
я смотрю на людей. я отбираю у них немножко счастья (в самом хорошем смысле, потому что их счастье бесконечно, и они не обращают внимания), и взамен, наверное, отдаю им что-то свое. они улыбаются мне, и я тоже улыбаюсь им, невольно, неосознанно улыбаюсь. мне так хочется их сфотографировать, но я знаю, что, увидев фотоаппарт, это счастье спрячется, убежит, и этот город снова станет похож на город, и мне так жалко рушить это гордое счастье, и мне почти достаточно смотреть на этих людей, и мне хочется хватать их за руки, мне хочется обнимать их, хочется кидаться снежками, говорить им "спасибо, спасииибо", и я им, кажется, это говорю, глазами или как-то еще, и я их вроде бы почти обнимаю,и мы держим друг друга за руки каким-то странным образом, и мы счастливы безумно, невыносимо, хронически, мы неизлечимо больны, мы заражены счастьем от стен, от снега, от неба, от запахов, от музыки, от букв, друг от друга, мы дышим счастьем, нет, "дышим" - неправильное слово, мы целуем воздух взасос, мы впитываем счастье каждой клеточкой кожи, наша одежда пропитана им, и воздух - это наше счастье, потому что воздух здесь особенный, и даже "воздухом" его называть неправильно; и мы уже сияющие комочки счастья, мы сверкаем - как же мне нравится говорить это "мы" - сверкаем ярче, чем зубы в рекламе жвачки, и мы уже не помним, что может быть по-другому, хотя не перестаем радоваться все равно, не перестаем улыбаться, не перестаем восхищаться, не перестаем любить.
я знаю.
я смотрю на людей. я отбираю у них немножко счастья (в самом хорошем смысле, потому что их счастье бесконечно, и они не обращают внимания), и взамен, наверное, отдаю им что-то свое. они улыбаются мне, и я тоже улыбаюсь им, невольно, неосознанно улыбаюсь. мне так хочется их сфотографировать, но я знаю, что, увидев фотоаппарт, это счастье спрячется, убежит, и этот город снова станет похож на город, и мне так жалко рушить это гордое счастье, и мне почти достаточно смотреть на этих людей, и мне хочется хватать их за руки, мне хочется обнимать их, хочется кидаться снежками, говорить им "спасибо, спасииибо", и я им, кажется, это говорю, глазами или как-то еще, и я их вроде бы почти обнимаю,и мы держим друг друга за руки каким-то странным образом, и мы счастливы безумно, невыносимо, хронически, мы неизлечимо больны, мы заражены счастьем от стен, от снега, от неба, от запахов, от музыки, от букв, друг от друга, мы дышим счастьем, нет, "дышим" - неправильное слово, мы целуем воздух взасос, мы впитываем счастье каждой клеточкой кожи, наша одежда пропитана им, и воздух - это наше счастье, потому что воздух здесь особенный, и даже "воздухом" его называть неправильно; и мы уже сияющие комочки счастья, мы сверкаем - как же мне нравится говорить это "мы" - сверкаем ярче, чем зубы в рекламе жвачки, и мы уже не помним, что может быть по-другому, хотя не перестаем радоваться все равно, не перестаем улыбаться, не перестаем восхищаться, не перестаем любить.
я знаю.
mооооо...
so nice
я читал и глаза даже заболели.
не от того, что мелко, а от того, что
увлекало.